Свой среди чужих

10
июня президент России Владимир Путин совершил визит в Италию. Он принял участие
в открытии Дня России на Всемирной универсальной выставке «ЭКСПО-2015», провел
в Милане переговоры с премьер-министром Италии Маттео Ренци. Вслед за этим
Путина принял Папа Римский Франциск, после чего составлялась встреча
российского лидера с президентом Италии Серджо Маттареллой. Переговоры в Италии
Кремль представляет как успех российской дипломатии на фоне саммита G7, на
который Россия приглашена не была.

Для
Италии нынешний визит имел значение, прежде всего, в контексте проводимой с мая
по октябрь выставки «Экспо-2015». Правительство страны подготовило специальную
«миланскую хартию», направленную на решение всемирных проблем питания. Питание
и устойчивое развитие стали главным контекстом выставки, а ее основными темами:
улучшение качества продуктов и продуктовой безопасности, предотвращение
эпидемий и болезней, связанных с недостатком либо избытком питания, инновации в
области технологий производства и поставок пищевых продуктов, поощрение
здорового образа жизни и сохранение культурного и этнического наследия в
кулинарных традициях. «И присутствие Российской Федерации во главе с
Президентом, Министром иностранных дел и всеми министрами, которые находятся на
этом Национальном дне России, это большое, важное событие», — заявил премьер
Ренци по итогам переговоров с Владимиром Путиным. Российский павильон является
одним из самых больших на выставке. При этом развитие бизнес-связей на фоне
санкций особенно важно для России.

Надо
также отметить, что Россия была одной из стран, поддержавших заявку Италии на
проведение выставки в Милане. Ренци, вспомнив об этом, обещал посетить
намеченный на 2018 год чемпионат мира по футболу: позитивный знак, учитывая
коррупционный скандал вокруг FIFA и попытки Англии поставить вопрос о лишении
России права на проведение чемпионата.

Однако
гораздо более актуальный контекст встреч был задан украинским кризисом, а также
прошедшим в Германии саммитом G7, в котором также участвовал Ренци (подробнее
об этом в материале ниже). Тема сплоченности Запада в оценке политики России в
отношении Украины была одной из главных, а итоговая декларация допускает
расширение санкцией в отношении России, если не будут выполняться минские
соглашения. При этом позиция ЕС и США однозначна: требование о соблюдении
минского протокола относится, прежде всего, к России, на которую Запад
возлагает ответственность за конфликт. Позиция Путина сильно отлична: в
интервью газете Il Corriere della Sera Путин указал, что сейчас все зависит от Киева,
который не выполняет своей части обязательств «Минска-2».

Позиция
Италии рамочно совпадает с подобной оценкой, однако в данном случае можно
говорить о нюансах. Во-первых, это связано с амбициями Рима сыграть особую роль
в выработке формулы разрешения украинского конфликта. В марте этого года Маттео
Ренци уже приезжал в Москву, что было воспринято как попытка «прорвать
блокаду». Перед этим он посетил Киев, где провел переговоры с президентом
Украины Петром Порошенко. Итальянский премьер тогда привез в Москву предложения
о реформе децентрализации власти в Украине, основанную на опыте региона
Трентино-Альто-Адидже. Трентино-Альто-Адидже – немецкоговорящая автономия на
севере Италии, присоединённая от Австрии к Италии по итогам первой мировой
войны в 1919 году. Для России такой опыт может быть интересен, однако
политическая самостоятельность Донбасса вряд ли будет приветствоваться Киевом.
Тем не менее, Ренци упомянул об усилиях Италии: «Неоднократно была предложена
итальянская модель, чтобы гарантировать автономию или децентрализацию на
территории внутри Украины. Минский протокол совершенно ясно об этом говорит», —
сказал он, отметив, что документ является обязательным для исполнения.

Однако
пока в практической плоскости эти предложения, вероятно, выглядят как минимум
преждевременными: стороны конфликта в принципе не готовы обсуждать
конституционную реформу в Украине, имея глубокие расхождения по принципиальным
вопросам. Россия требует своеобразного политического «права вето» Донбасса на
политические решения Киева и полной самостоятельности (практически
суверенитет), а Киев не готов вообще обсуждать поправки в Основной закон с
теми, кого он считает «террористами». Поэтому итальянские предложение, с одной
стороны, сохраняют статус запасного варианта, который теоретически может быть
положен на стол, при условии заметной стабилизации конфликта (чего пока не
предвидится). С другой стороны, сам факт его наличия позволяет Италии играть
более активную роль в украинском процессе урегулирования, что, непросто с учетом
удержания инициативы Германией и Францией. На этом фоне Ренци подчеркнул, что
он «хочет надеяться, и Италия работает над этим, чтобы Минский протокол,
«Минск-2» в данном случае, был отправной точкой для разрешения той деликатной
фазы, которую мы сейчас переживаем».

Во-вторых,
учитывая стремление Италии продвинуть свои мирные предложения по
децентрализации власти в Украине, Рим в бОльшей степени обращает внимание на
процесс имплементации минских соглашений Украиной. Так, Ренци заявил, что
«вокруг Минского протокола концентрируются …и все последствия, связанные с
внутренней организацией Украины. В Минском протоколе именно об этом и
говорится», тем самым, указав и на ответственность Киева за вопросы
конституционной реформы.

Отношения
России и Италии всегда были не просто более прагматичными, но и
институционально более выстроенными. Поэтому, приехав в Милан, Путин особо
акцентировал, что санкционная политика Запада несет в себе убытки для
итальянской экономики и наносит удар по интересам итальянского бизнеса. «Италия
– крупнейший экономический партнёр России в Европе, третье место по объёмам
торговли. Однако в последнее время в силу известных причин объёмы товарооборота
снизились: по итогам 2014 года – на 10 процентов, а за первый квартал 2015 года
– на 25 процентов. Такое положение дел, конечно, нас устраивать не может, ни
правительства, ни бизнес-сообщества обеих стран», — сказал Путин, добавив, что
«деловые круги Италии не хотят прерывать взаимовыгодные проекты с Россией», а
«итальянский бизнес будет весомо представлен на Петербургском международном
экономическом форуме 18–20 июня этого года». Отвечая на вопрос итальянского
журналиста о санкциях, Путин сказал, что они обсуждались «поверхностно».

В
данном случае вряд ли стоит говорить о принципиальной разнице в позициях Италии
и, например, Германии в отношении оценки украинского кризиса и политики России
в отношении своего соседа. Однако заметна разница в понимании степени жесткости
проводимой санкционной политики, и Ренци тут выступал с гораздо менее резких
позиций. Он указал, что без России не может решаться ни одна значимая
международная проблема. «Что касается, например, тем, связанных с Ираном, с
Сирией, процессом переходного периода в Ираке, вопросов в Египте, других стран,
сложных вопросов Ливии, в рамках Совета Безопасности признана очень важная роль
Российской Федерации по этим вопросам. Роль Российской Федерации считается
важной всеми европейскими странами и всеми западными странами», — сказал Ренци,
при этом все же говоря от лица всего Запада, то есть солидаризировавшись и с
жесткими оценками Германии и США.

Визит
в Италию стал для Путина еще одной возможностью заявить об уже неоднократно
озвученном подходе, в соответствии с которым, страны Запада должны
руководствоваться прагматичными интересами своих бизнес-кругов, экономики и
народа. В интервью газете Il Corriere della Sera, Путин заявил, что ему
удавалось выстраивать хорошие отношения со всеми итальянскими руководителями,
потому что они «руководствовались интересами Италии, интересами итальянского
народа и считали, что для того, чтобы должным образом обеспечить интересы
Италии, итальянской экономики, итальянской политики, нужно поддерживать добрые
отношения с Россией». Российский лидер еще в своем послании Федеральному
собранию в марте прошлого года, когда оно было посвящено присоединению Крыма,
пытался апеллировать напрямую к американскому и немецкому народам, рассчитывая,
тем самым, найти понимание российской политики и оказать влияние на мнение
элит. Не раз Путин также намекал канцлеру Германии Ангеле Меркель на важность
ставить во главу угла немецкой политики интересы страны, а не геополитические
цели. В такой позиции Путину в действительности достаточно трудно найти
понимание, так как европейские элиты, включая и страны Старой Европы, убеждены,
что политика России в отношении Украины является одной из ключевых угроз
европейской безопасности (о чем как раз в преддверии саммита G7 написала в
своей статье Ангела Меркель), так как нарушает будапештский меморандум.

При
этом Путин также не демонстрирует понимания позиции Запада — в интервью
итальянскому изданию он очень подробно демонстрирует свое видение его отношения
к России. Фактически российский лидер обвинил саму Европу в недоверии к России
и попытках помешать равноправному сотрудничеству: речь шла о принятии «третьего
энергетического пакета», препятствиях в реализации атомных проектов, в
искусственном разрыве отношений в электроэнергетике между Прибалтикой и
Россией, нежелании выстраивать связи с интеграционными проектами постсоветского
пространства (Таможенный союз), враждебности «Восточного партнерства» и т.д.

В
то же время имеет смысл отметить определенное публичное смягчение отношения
Путина к тому, как повел себя Запад в период февральской революции в Украине.
Напомним, что российский президент неоднократно обвинял, прежде всего, США в
сознательной ставке на свержение Виктора Януковича и приведение к власти
оппозиции. Все это рассматривалось как часть большого антироссийского плана. В
этот раз Путин цитировал западных лидеров, которые якобы говорили об утрате
контроля над ситуацией. Впервые Путин с этим в определенной степени согласился:
«Допустим, и у них ситуация вышла из-под контроля», — сказал он, одновременно
обвинив Запад в непрофессионализме. Подобная трактовка более дружелюбна, нежели
традиционные обвинения в попытках разрушить влияние России на постсоветском
пространстве. «Отношения должны строиться на долгосрочной основе – не в логике
противостояния, а руководствуясь философией сотрудничества», — сказал Путин.

Важным
эпизодом визита Путина стало его посещение Ватикана и переговоры с Папой
Римским Франциском. По данным Bloomberg, начало встречи, длившейся 50 минут,
было «прохладным». «Франциск выглядел серьезным, приветствуя Путина на немецком
языке простым «добро пожаловать» в своем кабинете в Апостольском дворце. Путин
ответил на это жестом благодарности», — пишет Bloomberg. Мировые лидеры сидели
по разные стороны стола, глядя друг другу в глаза в тишине, пока ожидали ухода
журналистов и фотографов, сообщает агентство. В завершение встречи папа
Франциск «с легкой улыбкой» подарил Путину медальон с изображением
ангела-миротворца с «завуалированной ссылкой на Украину и другие конфликты»,
отмечает агентство. «Медальон сделан художником прошлого века. Это ангел мира,
который победит все войны и говорит о солидарности между народами», — сообщил
понтифик. В ходе встречи Франциск неоднократно призывал к миру на Украине, но
дипломатично не упоминал в этом контексте Россию, пишет Bloomberg. Неприятный
фон вокруг встречи создало и опоздание Путина на 70 минут. Хотя Дмитрий Песков
объяснил, что Ватикан постоянно информировался о задержке, вызванной проблемами
с движением кортежа, и инцидент якобы удалось сгладить.

Визит
Владимира Путина в Италию показывает, что Кремль исходит из конъюнктурности
политике сдерживания и похолодания отношений с Западом: Россия хочет сохранять,
по мере возможности, контакты и с европейской элитой, и с бизнесом, тем более,
что ротация руководителей там происходит чаще, чем в России. Италия становится
единственной страной в G7 и в Западной Европе, кто не занимает публичной
жесткой позиции, признавая важность возвращения России в число «мировых
лидеров». Однако смягченность позиции Италии в данной ситуации не только
недостаточна для влияния на политику сдерживания, но и заведомо безоружна: Рим
не готов требовать ослабления санкций. Поэтому, вероятно, на ближайший год, как
минимум, России не стоит рассчитывать на смягчение политики Запада, а даже
скорее наоборот, — не исключать ее ужесточения. Этому будет способствовать два
фактора: во-первых, регулярное возобновление огня на востоке Украины.
Во-вторых, ограниченность во времени «Минска-2»: к осени, по мере того, как
станет окончательно видно, что соглашение невыполнимо, напряженность может
усилиться.

Оригинал этого материала опубликован на сайте ПОЛИТКОМ.